Этот день был очередной попыткой доказать себе, что я живу совершенно обычной, непримечательной жизнью. Снова и снова, каждый новый день, после чашки кофе, я, лёгким взмахом руки, забирал ключи со стола, направляясь в гараж, чтобы в очередной раз напомнить себе, что у меня есть жизнь. Так, неспешно руководя машиной, я смотрел в полуоткрытое окно, встречая настойчивый ветер в лицо. Я делал так всегда: открывал окно, вдыхал чистый, свежий или влажный воздух (всё зависело от погоды, которая главенствовала в Пламе в данный момент), заводил машину и следовал за невидимым маяком, который должен меня привести в то место, где я почувствую себя свободным. Это было неким ритуалом, благодаря которому я могу начать свой день. Вот так едешь по чистым и ровным дорогам Палма, всматриваешься в толпу людей, которая вечно суетиться, (не было ни одного дня, когда бы я увидел бы опустошенность города) и просто на секунду забываешь о работе, которая опустошает тебя морально и физически, о потерях, которые, увы, идут за нами по пятам. Потом, когда ты всё это представил, почувствовал всеми фибрами своей души, ты понимаешь, что этой грёбанной секунды тебе мало. Катастрофически. Нереально. Тогда, тебя накрывает чувство, которое я бы предпочёл никогда не чувствовать более – неистово жестокое, опустошающие чувство безысходности, рано или поздно, губит каждого.
С каждой минутой, ты ускоряешься, набираешь скорость, запасаешься экстримом, адреналином, драйфом и просто мчишься вперёд, тая в глубине души одно-единственное желание – уйти от реальности. Я не заметил тот момент, когда я начал задумываться об этом, не заметил, как начал убегать. От чего? От того, что я могу изменить сам, но, пока не готов пойти на этот шаг. Так, сделав, несколько кругов около знакомого и домашнего района, я снова возвращаюсь домой. Снова, проезжаю бар-кабаре, на крыше которого стояла эффектная вывеска, так и заманивающая тебя в это заведение. Те, кто не смог воспротивится этому маркетинговому ходу – люди с отсутствием силы воли, сказал я - человек, который неделю назад каждый вечер просиживал в этом заведении.
Аккуратно подъезжая к дому, я ставлю в машину в гараж, захожу в дом, нервно кидаю ключи на стол и понимаю, что это картину я уже наблюдал где-то. Это странное чувство дежавю, которое удерживает тебя, заставляет твой мозг сосредоточится и вспомнить все моменты твоей жизни, чтобы узнать – где я мог это видеть. Я так и сделал, как и положено, прокручивая, словно старую киноплёнку, воспоминания, я так и не натолкнулся на нужный эпизод. Зато вспомнил кучу всего ненужного, то, что следовало забыть, то, что так зудит в голове.
После всех этих потрясений просто с головой ухожу в работу, или просто отдыхаю, то и, делая, что, надпивая бутылку пива, дабы дать организму немного энергии. Именно тогда, когда мои мысли заняты, именно тогда, когда хоть мало-мальски, но, я контролирую свою жизнь, я понимаю, что не всё так плохо, как может оказаться на самом деле. Уверен, что это может показаться пустяком – что уж там, недели две назад погибла девушка, к которой он питал иные, не потребительские чувства. С ней, мысль могла уходить так далеко, что я мог представить, как создам новую жизнь вместе с ней.
От моих муторных размышлений меня отвлёк настойчивый звонок в дверь. Было достаточно поздно: я резко отпрянул от бумаг, посмотрел в окно и сделал вывод, что на дворе восемь-девять вечера, может, чуть больше. Я всегда определял время по погоде в городке, наверно, поэтому в моём доме практически нет часов. Лениво, безынициативно, я встал из-за стола, и, слегка шурша ногами, поплёлся к двери, дабы открыть её. Кого я намерен был увидеть? Не знаю, ко мне мало кто приходит в гости, потому что все друзья и знакомые знают, что я не люблю, когда вламываются, особенно без предупреждения, в моё личное пространство. Это равносильно грубой пощёчине, за которой последует жесткий незамедлительный ответ.
Я грубо открыл дверь, держа наготове пару колких фраз, в стиле «какого хора ты припёрся сюда». Но, все слова, домыслы, которые я мог только заготовить, разом улетучились, когда я увидел эту девушку у себя на пороге.
Амелия Редфорд, хотя, я имею полное право называть её Мэл, Мэлли или Редфорёнок. Всё девство, как только она появилась у нас, мы стали соревноваться в искусстве извращения имён друг друга. Гордая, непоколебимая маленькая Амелия настойчиво требовала, чтобы я называл её полным именем. А я… А я просто не мог позволить, чтобы мной руководила эта девчушка.
Да, как только я увидел её, в моей голове начали всплывать яркие моменты из жизни. Насыщенный ассоциационный ряд, в который я просто не имел права добавить эпизод, всё омрачающий. Хотя, это получилось невольно и совершенно неожиданно.
Волной, меня поглотило чувство, которое навестило меня в тот момент, когда я пришёл пожелать счастья накануне свадебной церемонии. То чувство, которое заставило подарить сестре поцелуй, полный любви, доброты, симпатии… желания. Именно с того момента, когда я позволил себе перешагнуть эту тонкую грань, мнимо, шёпотом, не произнося ни слова, был подписан договор, который повествовал о том, что мы никогда не сможем стать прежними. Амелия, более, никогда не сможет стать мне сестрой. Ведь мной одолевают совершенно иные чувства.
Наверно, со стороны я выглядел весьма потрёпано: свободные джинсы, взлахмоченные волосы, отсутствие рубашки на теле, стеклянный взгляд. Ведь Редфорд сразу спросила, как я поживаю. Да, неудивительно, Мэл всегда умела почувствовать меня и моё настроение. А я, в свою очередь, настойчиво заглядывал в глаза, чтобы увидеть там причины её визита.
Я сделал банальный, пригласительный жест в дом, а потом молча закрыл за ней дверь. Всё это время я не мог произнести ни слова. Резко стало душно, непривычно – в голове столпотворение, которое не даёт иррационально мыслить.
- Да, давно. – лишь обронил я фразу, внимательно смотря в след. Когда Амелия прошла мимо меня, то я почувствовал сладостный запах духов вперемешку с запахом лёгкого налёта алкоголя. От этого микса невидимых частиц, на секунду я потерял самообладание. Сделал шаг к ней, дабы подарить ей поцелуй. Но, я вовремя остановился. Понимая, что это пока не нужно никому из нас.
Я обогнал девушку, подошёл к барной стойке, немного погодя, облокотился на неё и начал всматриваться в лицо девушки. В её идеальные черты, которые дарили радость и улыбку на устах.
- Как Джейсон? – вдруг совершенно неожиданно для нас обоих задал вопрос, намерено не отвечая на предыдущий. Наверно, я хотел услышать, что у неё всё хорошо, что она готовит завтраки мужу и дарит трепетный поцелуй на прощание. Я заглядывал в её глаза, пытался понять, что она чувствует, но, Амелия держала оборону. – У меня всё хорошо Мэл. – «уже хорошо…» более спокойно ответил ей, подходя к девушке ближе. – А ты как? Что-нибудь случилось? – в этом вопросе чувствовал та забота, которую я проявлял к ней всю жизнь. В голосе присутствовала мягкость вместе с настойчивым грубоватым тоном, который требовал подчиниться и ответить на все вопросы. Наверно, это прозвучит эгоистично, но, в глубине души, я надеялся, что у неё всё так же плохо, как и у меня. Ведь рассказы о счастливой жизни я просто не смогу перенести. Нет, только не сейчас. Возможно, через некоторое время, но, не сейчас. – Не смей говорить, что у тебя всё отлично, ты пила, Мэл, а это уже основание беспокоиться за тебя. – безобидная фраза, которые роняют, рано или поздно, все братья. Но, только не для меня.
